Зачем ехать в Норвегию

Берген, входящий в Ганзейский союз свободных торговых городов, старше Москвы на восемьдесят лет и в тринадцатом веке даже был столицей Норвегии. Почти всю свою долгую историю город торговал сушеной треской: покупал у рыбаков с севера полуострова, продавал купцам на север континента.

Как минимум лет триста Берген встречал путешественников таким же пейзажем, что и сейчас: квадратная главная площадь, рыбный рынок с утренним уловом, сбившиеся плотно в ряд разноцветные (чтобы возвращающийся с промысла моряк издалека увидел) дома.

Их пряничная красота так по-настоящему радует, что не сразу и поверишь, что это очень и очень аккуратная реконструкция того, что уцелело после многочисленных пожаров.

Только в 20 веке Берген горел дважды, в 1916 и 1955 году, а был еще и колоссальной силы взрыв в порту Бергена в 1944 году, когда в день рождения Адольфа Гитлера рванули 124 тонны взрывчатки в трюмах зашедшего на ремонт голландского грузового судна «Форбоде». Заподозрили было диверсию, но расследование показало, что причиной взрыва стало самовозгорание. Поднятая взрывом волна вышвырнула на берег зашедшие в гавань суда и разнесла часть набережной. Городская легенда гласит, что высота волны была больше ста метров. Фотодоказательств этого нет, но вот якорь «Форбоде» нашли потом на одном из семи холмов, окружающих Берген, на высоте под 400 метров.

В Бергене начинается дорога на Хардангер – регион, окружающий третий по длине норвежский фьорд (до воды ехать меньше часа).

Напоминающий рисунком зашедшегося в экстатическом танце человека Хардангерфьорд с отростками вдается вглубь земли больше чем на 100 км. Почти по всей длине его сопровождают двухполосные автодороги. Виды волшебные, но водителю придется смотреть не по сторонам, а исключительно перед собой, чтобы не выехать ненароком со своей полосы. Горы по берегам фьордов так круто взбираются вверх, что отвоевать у них лишние полметра ширины для трассы – совершеннейшая роскошь, поэтому ширина дороги вдоль фьорда равняется ширине двух авто плюс десять сантиметров на разделительную полосу.

Как и все фьорды Норвегии, Хардангерфьорд своим появлением обязан леднику, два с половиной миллиона лет назад покрывавшему эту землю трехкилометровым слоем. Уходя, ледник глубоко разодрал породу. Теперь вода разделяет гору в пропорции примерно два к одному: над водой тысяча метров (а есть и полторы) и под водой еще пятьсот (максимальная глубина – почти 900 метров). Если есть в мире что-то, так легко реабилитирующее и возвращающее к реальности метафору про «водную гладь», так это вода фьордов – натянутая ровно, очень ровно, без морщинки, густая гуашевая синь. Педантичная эта ровность и гладкость так правдоподобно и отчетливо отражает вышестоящий мир, что тут и до головокружения недалеко: над головой – небо, под ногами – небо. А ты где? А нигде. Тебя вообще нет.

У древнего города Утне – чем короче и проще название, тем древнее норвежское поселение – Хардангерфьорд разветвляется на три отростка. Тот, что идет на восток, утыкается в долину Сима и заканчивается тупиком такой же спокойной, что и везде, воды. Ни за что не догадаешься, что здесь спрятана одна из самых мощных гидроэлектростанций в Европе. Все помещения ГЭС находятся в горе: и двухсотметровый машинный зал, и семисотметровый колодец, прорубленный в скале. В машинный зал три раза в день водят экскурсии – нужно только надеть каску, а на Рождество прямо среди турбин дают джазовые концерты. Акустику не портит даже десятиметровый ротор, выставленный в зале. Он свое уже отработал, а все еще блестит как новенький.

Первая гидроэлектростанция появилась здесь почти сто лет назад в горах над долиной Сима, в деревушке Чьёсен. Отец семейства, фермер, соорудил микроГЭС для собственного пользования. Его дочь, добродушная дама за 80, до сих пор живет в фермерском доме (освещается он, правда, уже не собственным электричеством) и принимает гостей. Ребенком она ходила в школу в долине, ежедневно преодолевая подъем и спуск в полкилометра высотой, теперь в Чьёсен можно забраться и на машине. Пробитая в горе дорога узкая, поэтому движение тут реверсивное: трафик наверх – каждый целый час, трафик вниз – каждые полчаса.

От долины Сима недалеко до самого известного норвежского водопада – Вёрингсфоссен, столба белой кипучей воды с перепадом высот в 182 метра.

Там и тут от падающей воды отчаливают мелкие облачка из водяной пыли, чтобы разбиться о край каменной чаши, в которую заключен водопад. Наверху и внизу – смотровые площадки с парковкой и сувенирными лавками. От верхней точки до нижней можно дойти за полтора часа, и надо смотреть не только на падающую воду, но и иногда под ноги, чтобы не споткнуться о толстоногие подберезовики.

В ближайшем туристическом центре при небольшом музее, описывающем природу и быт обитателей равнины Хардангера, стоит посмотреть пятнадцатиминутный панорамный (на пяти экранах) фильм-симулятор полета над долиной, фьордом и водопадами. Симулятор очень честный: укачает минут через пять. Здесь же находится большой центр водных и горных развлечений Flat Еarth Adventures. Отправиться в заплыв по фьорду на каяке можно даже зимой, гидрокостюм и прочую амуницию выдадут тут же.

Водопадов в этом регионе много, но если хочется увидеть штук пятнадцать за час, стоит от Бергена взять севернее и отправиться в Восс – курортный городок на полпути между Хардангерфьордом и Согнефьордом, самым длинным фьордом Норвегии и вторым в мире (длиннее него только Скорсби в Гренландии).

Как транзитный пункт между двумя фьордами Восс известен с конца 19 века, когда тут был заложен нарядный белый Fleischer's Hotel. С тех пор последний, разумеется, реконструировался, но сохранил старомодное очарование семейного отеля: он до сих пор управляется потомками основателя. Здесь очень и очень тихо – несмотря на то, что один из фасадов отеля выходит прямо-таки на перрон железной дороги, соединяющей Берген с Осло. Норвежские поезда ходят так тихо (колеса не стучат вовсе), что о прибытии поезда смотрителю приходится сообщать ударом в колокол.

За сорок минут поезд с плюшевыми сиденьями довезет до станции Мюрдаль (Myrdal), откуда начинается самая высокогорная железная дорога с нормальной, не узкой колеей – двадцатикилометровая Фломская дорога (Flamsbana), вручную проложенная по горам в 1930-х вовсе не для туристов, а для обитателей деревушек по ту сторону хребта.

Это сейчас по ней катают пассажиров многопалубных круизных лайнеров, легко втискивающихся в узкий Согнефьорд, а раньше все эти красоты с горными пиками и водопадами были просто частью железнодорожного пейзажа.

В самых живописных местах поезд притормаживает, чтобы обладатели Canon и Nikon, как чай в кружке, волной бились от борта к борту и щелкали, щелкали, щелкали затвором, ловя в объектив белые нитки водопадов и зеленые горы. Через час поезд прибудет на конечную станцию – Флом (Flam), где рельсы упрутся прямо в белый бок лайнера, занимающего, кажется, всю воду Эурландсфьорда (Aurlandsfjord).

Чтобы посмотреть на эти же горы с воды, необязательно покупать тур на круизный лайнер: по Согнефьорду ходят и суда поменьше.

В самом Воссе тоже есть чем заняться. Летом стоит добраться до рафтингового центра (большая часть водных развлечений доступна с мая по октябрь) и парка Klatrepark, где, нацепив шлем и страховочную амуницию, можно вволю поиграть в канатоходцев, балансируя на тросах, бревнах, лесенках и прочих неустойчивых штуковинах, растянутых параллельно земле на высоте не меньше десяти метров. Зимой Восс превращается в горнолыжный курорт. В плюс горнолыжному Воссу – ранний и гарантированный снег, ски-пассы дешевле альпийских и множество несложных трасс для лыжников и сноубордистов начального и среднего уровня.

Впрочем, кататься в Норвегии можно и летом. Условия для этого есть на южном отростке Хардангерфьорда, леднике Фольгефонна (Folgefonna) размером с четверть Москвы. В нижней его части катаются с мая по август (можно и попрыгать с трамплина), а зимой здесь не катаются вовсе, потому что снега становится уж слишком много и он засыпает подъемник. Средняя толщина льда под ногами летом – 50 метров, самое «толстое» место зимой – полкилометра, длина спуска – около 1100 метров, перепад высот заснеженной части – 250 метров.

Тем, кто не любит кататься и тем более прыгать, стоит попробовать несложное для первого раза восхождение по льду.

Приехать на ледник можно хоть в футболке: растяпам выдадут куртку, высокие ботинки, перчатки, шапки и даже солнечные очки, за что пункту проката отдельное спасибо, потому что смотреть на лед не жмурясь можно только под пасмурным небом. Температура воздуха на леднике даже летом не превышает плюс пяти по Цельсию, но если солнце уходит и поднимается ветер, то кажется, что ударили августовские морозы. Поверх экипировки придется надеть страховочный пояс и каску, на ботинки натянуть «кошки», после чего проводник вручит самый настоящий альпеншток, он же ледоруб, он же орудие убийства Льва Троцкого.

Тяжелая на вид железка неожиданно легко и комфортно ложится в руку. Без него на лед не выпускают, хотя для первого «чайничьего» подъема он наверняка не понадобится. Правила простые: не тормозить и не торопиться, останавливаться всем вместе, наступать только в след впереди идущего, чтобы не провалиться ненароком в промоину, где лед особенно синий (это только игра света, объяснит проводник, весь лед на самом деле одинаковый). Такое восхождение доступно даже прыткому восьмилетке, и многие в самом деле приезжают сюда с детьми, в том числе русские. «В этом году, – с достоинством и без ноты хвастовства говорит проводник ангельской наружности, – приезжал один ваш олигарх с детьми, очень спокойный, назвался Романом».

Вид даже с нижней части ледника открывается вполне открыточный: и тебе голые скалы, и зеленые пятна леса пониже, и свинцовое высокогорное озеро, невидное снизу, и кусок синего-пресинего фьорда. Внизу же после спуска по серпантину, по которому бесстрашно ходят барашки, начинается огромная территория, сплошь засаженная фруктовыми деревьями: яблоками, грушами, сливами и черешнями, которые отлично вызревают в Хардангере наперекор всем нашим представлениям о Норвегии как о стране страшно холодной.

Монахи научили местных обитателей выращивать фрукты еще в 13 веке, они же научили их давить сок и делать из него сидр, который спустя восемь веков, в 2009 году, получил статус алкоголя, контролируемого по месту происхождения (АОС), как шампанское из Шампани и коньяк из Коньяка. Сто лет назад производство сидра фермерами Хардангера достигло промышленных масштабов, однако одновременно с провозглашением независимости от Швеции в Норвегии была установлена госмонополия на продажу алкоголя. Домашний сидр в Хардангере по-прежнему делают все, но, к сожалению, для путешественников, только для собственного потребления: продавать его они не имеют права. Впрочем, сидр можно попробовать прямо на одной из местных фабрик, заодно и на производство посмотреть.

Выращивание фруктов по-прежнему главное дело для обитателей небольших городков по обе стороны Сорфьорда: Лофтхуса, Утне и Ульвика.

Склоны гор вдоль фьорда сплошь засажены фруктовыми деревьями. Их тут полмиллиона – куда больше, чем людей. В мае они дружно цветут, в сентябре листва столь же дружно окрашивается в красно-желтые богатые тона, и негромкая эта красота подступает к шоссе и сверху, с гор, и снизу – в отражении садов в асфальтово-спокойной воде фьорда. Местная черешня поспевает на месяц позже европейской, в конце июля – начале августа, а сладостью и размером бесстрашно соперничает с июньской узбекской. Черешня из Хардангера – патентованное наименование, как, впрочем, и местные яблоко, груша и слива. Патентованный фрукт в сезон запросто продается с лотков вдоль дороги с самодельных деревянных столов, где даже продавец не нужен: сам засовываешь купюру в кубышку, сам берешь картонную коробочку с ягодами. А если наполненные коробки уже разобраны, вот тебе пустая коробка, вот тебе дерево, рви сам.

Отличный вид на сады и Фольгефонну открывается с восточной стороны фьорда, из стопятидесятилетнего отеля «Уллесванг» (Ullensvang) в Лофтхусе (Lofthus). Именно этот пейзаж сподвиг Эдварда Грига на написание музыки к «Пер Гюнту». И при Григе, и сейчас отелем управляет семья Урне, правда, тогда он был куда скромнее нынешних «пяти звезд». Григ, например, останавливался всегда в одном и том же крошечном домишке, куда помещались только пианино и кровать. С тех пор тут сыграли множество свадеб: белое платье отлично смотрится на фоне темной воды и яркой травы.

Два самых известных и очень «открыточных» вида с участием фьорда, однако, находятся сильно южнее, в губернии Рогаланд (Rogaland).

Это ровнехонькая площадка на краю 600-метрового обрыва Прекестулен (Preikestolen, «кафедра проповедника» по-норвежски) и надежно застрявший между двух отвесных скал в расщелине на высоте 1000 метров булыжник на горе Чераг (Kjeragsbolten).

Обе эти достопримечательности, фото которых неизбежно найдется в любом путеводителе по фьордам, находятся над водами Люсефьорда (Lysefjord). К ним проложены пешеходные маршруты, однако для восхождения понадобится изрядное терпение. Желающих сфотографироваться на краю света над голубой бездной будет предостаточно, так что и наверху тоже придется подождать. Если лезть на гору почему-то не хочется, на висящую в воздухе каменюку можно посмотреть и с воды, с борта парома (ничуть не хуже круиза, только дешевле).

Люсефьорд берет начало у другого древнего города Норвегии – Ставангера, столице жирной норвежской селедки и (одно другому не мешает) нефтедобычи, основе нынешнего благосостояния королевства. Попасть на нефтяные платформы, похожие на огромные футуристические домищи на курьих ножках, сложно, но можно сходить в музей нефтедобычи. Есть в городе и музей консервов, в том числе и селедочных. Помимо селедки, тут отлично готовят и другую снедь: ежегодно в Ставангере проходит большой гастрономический фестиваль, самый крупный в Северной Европе.

Саму селедку, а также скумбрию с муаровой шкурой, треску и палтуса стоит отправиться ловить еще южнее, в Фарсунд, в тишайшее (если, конечно, не приехала свадьба) местечко Farsund Resort.

Рыбачить сюда приезжает очень разная публика: и семьи с детьми, и мужские компании, и коллеги по бизнесу. Кажущаяся сначала делом катастрофически меланхоличным ловля ставриды в открытом море на спиннинг оказывается мероприятием холерического запала. Первым делом следует облачиться в профессиональный комбинезон рыболова, непромокаемый и теплый – точь-в-точь как наряд телепузика. Комическое это одеяние надежно защитит от ветра и холода, который идет от морской воды даже летом. Добираться до места ловли моторка будет минут сорок, петляя между островами с редкими разноцветными домами. («Майне фрау», – скажет в какой-то момент усатый и неразговорчивый, как и требовало воображение, капитан, тыча пальцем в желтый домик, и замолчит еще на полтора часа.) Лучше, хотя это и неспортивно, если на лодке будет эхолот. Если повезет найти косяк скумбрии, даже неопытный рыбак за час натаскает из сизой воды десяток толстых по осени рыбин, ранее знакомых только в виде безголовой копчености. А если косяк попадется большой и плотный, то ставрида рискует цепляться за крючки даже боками, спинами и другими ненадежными частями.

Улов можно приготовить самому (в коттеджах на три или четыре спальни есть полноценная кухня), а можно уговорить поваров местного ресторана Moll&Nielsen, которые его закоптят или приготовят неожиданное ставрида-сашими. Законы Норвегии разрешают вывозить из страны до 15 кг наловленной морской рыбы (на ловлю лосося, семги и раков в реках ограничение не распространяется, но на такую рыбалку нужно покупать лицензию у собственника земли) плюс одну большую трофейную рыбину. Размер трофея ограничивается по максимуму только удачей, а по минимуму законом: нельзя ловить треску короче 40 см, сайду и ставриду – короче 32 см, палтуса – короче 80 см. Эти числа, обещающие серьезную рыбалку, греют сердце даже рыболова-чайника.

Включить Норвегию в список потенциальных мест назначения стоит в первую очередь тем, для кого имеет значение возможность провести отпуск в отрыве от широких народных масс соотечественников, и тем, кто едет отдыхать разношерстной компанией и боится, что в случае чего некуда будет сбежать на денек-другой. Да, в Норвегии все еще не так много путешественников из России, в том числе и на набирающих популярность горнолыжных курортах, зато много англичан из городов по ту сторону Северного моря. Не то чтобы всем это было важно – но кому важно, имейте в виду.

И да, в Норвегии компании легко разделиться.

Не хочешь лазать по горам – отправляйся плавать на каноэ. Не хочешь грести веслами – отправляйся гулять по кукольным набережным рыбацких городков. Не хочешь города – спрячься на ферме и дави сидр с местными уроженцами. Не хочешь никого видеть – и такой вариант возможен. В Норвегии легко и, главное, приятно остаться наедине с самим собой. Иногда, знаете, очень хочется.